10. Гастроли.

    Гастроли!!! Это восхитительно! Это упоительная мечта! Многие ли студенческие студии могут себе это позволить? А мы, хоп, и в «дамки». Договорились и ... поехали. А ведь имели в арсенале лишь один обкатанный спектакль «Золушка», рассказ «Злоумышленник» Чехова, сделанный в виде сценки по собственному почину Володей Савченко и Виталиком Сырцовым, да два сырых водевиля, которые Сергей надеялся доделать на месте, и наш чудесный ансамбль, всегда готовый выручить концертной программой. И все же поехали ! «Ах, ты, молодость, буйная, молодость!».

    Поехало нас человек тридцать. Из них лишь двадцать мало-мальски участвовали в спектаклях и сценках, остальные - королевская свита. Заранее была запланирована культурная программа: поход в Киево-Печерскую лавру, поездка на катере по Днепру, концерт Эсамбаева в киноконцертном зале «Украина» и поездка загород в музей.

    Встречи с Киевом ждали с нетерпением. Всю дорогу пели, смеялись, ночью почти не спали. Как можно уснуть, если весь горишь ожиданием неизведанного ?

    Нас встретили, привезли в общежитие, расселили по комнатам, и вечером мы дали первый концерт - прямо в общежитии. Сначала выступал наш ансамбль. Киевлянам песни очень понравились. Одну из них про день рождения я потом разучил, везде ее запоминали и просили спеть еще раз.

    Потом ребята показали «Злоумышленника». Сидел я рядом со сценой и смотрел с интересом. До этого я ни разу сценку не видел. В середине сценки следователь (Виталик) роняет гайку и делает вид, что не может ее найти. Ненароком она откатывается ко мне под ноги. Не подозревая, что так и задумано, я толкаю гайку к Виталику, а он ее пихает от себя носком ноги, стараясь делать это незаметно. Куда там !!! Весь зал только и смотрел за тем, как мы футболим несчастную гайку. В конце концов Виталику пришлось смириться и поднять гайку. Смеха было больше, чем ожидалось по сценарию. А я, неожиданно для себя, сыграл в «Злоумышленнике». Ребята еще долго со смехом вспоминали этот эпизод.

    Потом была дискотека. Мы, как всегда, танцевали организованно, общей массой: водили хороводы, кружились в нескольких смыкающихся и размыкающихся кругах, которые колебались в разных направлениях. Со стороны смотрелось очень красиво. К тому же в наших танцах было еще что-то бунтарское, дикое. Из тех времен, когда мы бесились в шкурах у костра с копьями и дубинками.

    Весь следующий день мы гуляли по городу. Ходили в Киево-Печерскую лавру. В одном месте в узком коридоре погасла единственная лампочка. Потолки тут низкие, воздуха мало. По обеим сторонам катафалки со святыми мощами, а кое-где просто так сложены в кучку кисти рук и кости могильного цвета. Тут и так можно в ужас прийти. А театралы только шутят: « Смотри, тебя рука за шиворот схватила», и тому подобное. Ну, просто фильм ужасов в натуре. Девушки, бедные, визжали так, что самим мумиям страшно стало.

    Когда шли к причалу на Днепре, я, на радостях, купил украинскую газету, хотя их сто лет не читал. Но надо же повыпендриваться. Все же можно сказать почти хохол. Зачитавшись, я со всего размаха врезался в столб. На уровне головы была какая-то металлическая табличка. Раздался мерный звук. Я до сих пор не знаю, пластинка ли запела, или мой медный загорелый лоб. Пока я решал этот вопрос, ребята смеялись что есть силы.

    Потом мы катались на катере. На наших ребят Киев произвел благоприятное впечатление: море зелени, малые расстояния по сравнению со столичными, спокойный ритм жизни, отсутствие толкотни на улицах и в метро, а мужчинам, конечно же, дешевое сухое вино. Они пили его литрами вместо воды и не могли напиться.

    Так мы развлекались в промежутках между последними репетициями. Ходили на концерт Эсамбаева и провели вечер в студенческом кафе-баре.

    Вот и наступило 1-е мая - день показа спектакля. Выступали мы в клубе напротив Политехнического института. Там играла громкая музыка в честь праздника. А мы делали прогон «Золушки». Параллельно работали над «Медведем» и «Бедой...». И если «Медведь» хорошел прямо на глазах, то с «Бедой» одни беды были, прямо в соответствии с названием. Дело не шло. Спектакль не получался.

    С «Золушкой» все было нормально. Все, кроме Игоря Савилова, играли обычные роли. А наш любитель походов на природу неожиданно заболел и валялся в общаге с высокой температурой. Его лечили водкой. Но и это идеальное, сотни раз испытанное лекарство не помогло. Пришлось срочно вводить на роль капрала Женю Тарасюка - нашего знаменитого на весь институт своими бесконечными множественными хвостами веселого компанейского парня. Все волновались за Женю, но к счастью и на радость всем нам его дебют прошел успешно.

    Пока шел прогон по парку в громкоговорители объявляли, что в Доме культуры выступает лауреат каких-то конкурсов, театр из Москвы. Мы даже с трудом догадались, что говорят про нас.

    Но такая приманка еще полбеды. Когда мы вышли на сцену, оказалось, что в зале необычная для нас публика: дедушки, бабушки и дети. Молодежи было очень мало. А спектакль - веселый, молодежный, студенческий, с приколами. А тут такая публика ...

    В первый момент даже растерялись: не поймут. Но гнали спектакль вперед. Вышли из положения в основном за счет красочных массовок и незаметных ролей, типа моей, капрала, феи и мальчика. В общем, того, что воспринимается без подсказки. И видит бог, мы старались. Но обеде я сидел рядом с капралом - Женей, и он кричал мне что-то в ухо, приподнимая мой парик, а доставал ему, не понимая, чего он хочет, все, что у меня было в карманах: пачку «Явы», спички и прочую ерунду. Не знаю, видно ли было это из зала, но мне до сих пор кажется, что то, что мы тогда делали, было очень интересным.

    Не обошлось и без сложностей. Во-первых, мы впервые выступали на такой огромной сцене, раза в два большей, чем наша, где очень просто было затеряться в просторах сценического пространства. Но как-то приспособились. Хорошо, что народу в спектакле было занято много, и все почти все время находятся на сцене.

    Еще одно. Впервые можно было использовать разноцветные прожекторы. Режиссер Сергей ими командовал, но идеально сходу не получилось. В некоторых сценах были тени на лицах. Нужно было подходить ближе к краю сцены. Когда мы на следующий день показывали «Золушку» второй раз со светом уже было все нормально. На ошибках учимся.

    Костюмы, взятые на прокат, трещали по швам или были слишком велики. Сапоги жали, по типу «испанских», используемых святой инквизицией для пыток. Но искусство требует жертв. У некоторых девушек платья сзади держались на одной единственной пуговице и из всех щелей выглядывало розовое соблазнительное тело. Поэтому девушки героически выполняли основную заповедь театра: не становиться спиной к зрительному залу. Но иногда и последняя пуговица не выдерживает.

    Так случилось с Катей Постоловой. Не успели заметить, как у нее отлетела последняя пуговица. Шла сцена, и Катя никого не могла попросить о помощи. В это время, как обычно, в углу сцены между песнями отдыхали музыканты. Катя подходит к ним, опирается на плечо Андрея Смирнова и жалуется: «Ребята, у меня платье расстегнулось!». Причем прямо в микрофон. А микрофоны не отключены. Зал, пораженный такой новостью, замирает, и все взоры обращаются на Катюху, оказавшуюся сразу под обстрелом сотни любопытных глаз. Благо началась новая интересная сцена.

    И еще одно, когда стражники приносят туфельку, полная и тонкая сестры начинают вырывать ее друг у друга - своеобразное перетягивание туфли. В этот момент Ира случайно выпускает из рук туфлю. Катя от неожиданности кубарем летит на пол. А Ира раскалывается, вот проказница, и заразительно смеется над раскрасневшейся от стыда Катей, которая беспомощно сидит на полу со злополучной туфлей в руках. А Ира все заливается.

    Ну и попало же Ире после этого спектакля за несдержанность. Хотя и здорово получилось, но не по сценарию. А мало ли что, могли ведь весь успех смазать на нет одной случайной импровизацией. Вот тогда наверное и не выдержало Катино платье.

    Так интересно прошел спектакль, которые запомнился своими казусами.

    Во втором показе «Золушки» дебютировала Таня Миронова. Все шло нормально, но, она, убегая, так далеко бросила туфельку, что ее никто не мог найти по настоящему. Пришлось стащить туфельку с Золушки-Кузнецовой, которая в этот день наблюдала за спектаклем из-за кулис. Беда лишь в том, что у нее туфли на размер или два меньше, чем у новой Золушки. Поэтому и Золушка, наконец-то одев потерянную туфельку, хромала, как и все остальные кандидатки в невесты принца. Мы все постарались этого не замечать. Не заметили и зрители, увлеченные спектаклем.

    В третий день должны были показывать уже в самом Политехническом институте «Медведя» и «Злоумышленника». Но за мной приехал целый эскорт: бабушка, дедушка и мама, которым я сдуру похвастался о гастролях, и я под конвоем поехал домой на военном газике. Поэтому последние дни гастролей для меня покрыты мраком.

    Приехал я за день перед отъездом, пропустив множество интересных мероприятий: футбол со студентами из политеха, фотографирование, поездку за город и многое другое из насыщенной культурной программы. Успокаивает меня лишь тот факт, что я отъелся на домашних харчах, что много значит для любого иногороднего студента.

    Отъезд тоже не прошел без приключений. Пятеро девушек часов за пять до отъезда бесследно исчезли. Столько «Золушек» сразу - это уже авария. Розыски ни к чему не привели, и мы, подхватив их вещи, волнуясь, отправились на вокзал. Ждали, все изнервничались. Минут за десять, не больше, прибежали двое красавиц с киевскими тортами, раньше некогда было. А минуты за три появились еще трое бродяг. Едва сдержались, чтобы сразу же здесь на перроне среди массы провожающий не задать им трепки. Коллектив все же. Здесь за каждого человека волнуешься. Особенно режиссер, который за всех нас отвечает перед родителями и институтом. Ну, да, ладно. Простим ошибки. Дело прошлое.

    Так закончилась наша первая и последняя гастроль, о которой мы будем вспоминать всю жизнь.