Рассказ "Проба пера" ( сборник новелл "Шаги" Новелла N3).
Сборник новелл "Шаги"...
Рассказ - Проба пера.
Поэзия стала главным и
заполнила душу, в которой цвела Любовь. Но чтобы писать, нужно было много видеть
и знать. Поэтому Сергей решил, что после школы должен пойти учиться на факультет
журналистики. Именно эта профессия дает больше всего встреч с интересными людьми
и природой Родины.
Но все нужно попробовать, прежде чем решать окончательно, и Сергей
во время школьной практики пошел работать в редакцию районной газеты в городе,
где живет бабушка. Здесь работал главным редактором его дедушка. С тех пор прошло
уже десять лет, но дедушку помнили и с огромной радостью приняли в свой коллектив
его внука.
Сергей еще раз убедился, каким прекрасным человеком был его дедушка,
если его помнят так долго. Именно дедушка привил ему любовь к книгам, ощущение
красоты русского языка и родной украинской речи. Украинский письменный Сергей
знал слабо, разговорную речь понимал, но сам говорил коряво. И если бы не дедушка,
который давал ему читать украинские книги, Сергею пришлось бы туго, потому что
газета выходила на украинском языке.
Сергея направили в сельскохозяйственный отдел. Редактор привел его
и сказал: " Вот - Наташа. Она будет твоим наставником". За столом сидела красивая
блондинка и мило улыбалась. "Работать будешь за этим столом, пока начальник отдела
в отпуске", - сказал редактор газеты. Сергея удивило и обрадовало это очень важное
слово "Работать!".
"Этот молодой человек мечтает стать нашим коллегой!" - продолжил
редактор: "Ты сегодня едешь к председателю колхоза. Возьми Сергея с собой.
Ах! Да! Его зовут - Сергей - я забыл представить. Ну, вот. Возьми с собой, пусть
посмотрит, что откуда берется. Расскажи о трудностях и радостях профессии. Ну,
да, ты сама знаешь...". Редактор пожал Сергею руку, как взрослому, сказал: "Желаю
успехов!", и , не попрощавшись, вышел.
Блондинка продолжала улыбаться, внимательно разглядывая Сергея. Ему
стало неловко, и он попытался скрыть смущение, рассматривая комнату. Здесь все
было аккуратно и просто, как, наверное, и положено у журналистов. На столах лежали
блокноты, ровные стопочки газет, и словари: русско-украинский и украинско-русский.
"А ты - симпатичный!" - с той же очаровательной улыбкой пропела Наташа.
У Сергея от волнения даже дух захватило. Он всегда считал себя некрасивым. А тут,
не шутя, красивая взрослая девушка говорит, что он симпатичный. Это слово для
него значило даже больше, чем "красивый". Все красивое ассоциировалось с чем-то
далеким, неприступным, лишь созерцанию подвластным. А вот "симпатичное" - это
здорово! То, что само по себе близко, привлекательно и , в то же время, в определенные
минуты способное становиться красивым и влекущим к себе. Такой была Люда - его
любовь и нежность, его беда.
Наташа удивилась, что он с таким волнением воспринял ее слова, перестала
улыбаться и встала из-за стола. Теперь перед ним стоял совсем другой человек -
деловая, серьезная, практичная женщина. Она взяла Сергея под руку, и они пошли
к машине.
Ехали молча, внимательно посматривая по сторонам. Был жаркий летний
полдень. Легкий щуплый ветерок создавал впечатление прохлады, раскачивая колосья
пшеницы, которые давно не знали дождя и еще не набрались силы.
Шофер уверенно вел машину по ухабам грунтовой дороги и, изредка поглядывая
на поля, качал головой: "Дождик бы сейчас !".
Наконец-то приехали! Уставшие от скачки на кожаных седлах рафика
и измученные жарой, Наташа и ее юный помощник вошли в прохладный вестибюль правления
совхоза. Председателя не было. Он выехал на поля, принимая активные меры по спасению
урожая от засухи. Не было и секретаря парткома. Он тоже не любил рассиживаться
за столом. Председатель везде побывать не успевал, и его подстраховывал парторг.
Парторгом он стал после работы на комбайне. Его уважали за честность, ударный
труд и умение говорить с людьми. На новом месте он работал от всей души, оправдывая
доверие товарищей.
Наташа и Сергей ждали долго и за это время о многом поговорили. Он
рассказал ей о своем увлечении поэзией и решением стать журналистом. Наташа горячо
его убеждала, что поэзия и журналистика несовместимые вещи. Что работа журналиста
трудна, интересна лишь вначале, полна штампов. Что она до института тоже мечтала
о великом, закончила, и вот она здесь, в провинции. Возможности продвинуться вверх
нет, по крайней мере, ближайшие лет десять. За два года работа эта ей уже надоела.
Мало приятного разъезжать по селам, когда дадут машину, а чаще пешком или на автобусе
добираешься до интересующих тебя людей. Скорее всего, скоро она выйдет замуж и
перестанет работать по специальности, устроится работать в какое-нибудь более
спокойное место.
Сергей, со свойственным юности оптимизмом, доказывал, что во всем
в жизни есть свои прелести и радости, что из этого положения есть какой-то выход.
Но не было правильных слов, потому что Сергей был еще молод, чтобы решить такой
сложный вопрос: что главное в жизни, что лучше ... Он не знал еще, что проблема
профессии и места в жизни будет им самим решаться много лет!
А сейчас он был юн, устремлен в будущее, полное самых радостных надежд.
Наташу жизнь уже опустила "с небес на землю", и ее немного раздражала
восторженная увлеченность Сергея. Но раздражение прошло, и у нее возникла непонятная
нежность к этому взлохмаченному милому мальчишке. Перед ней была ее светлая юность,
которая не хотела сдаваться без боя.
"Все мы идем по жизни похожими путями," - грустно подумала Наташа,
погладив темные волосы Сергея. Он покраснел и отдернул голову. "Какой ты нехороший,
непослушный мальчик!" - изобразив обиженный вид продекламировала Наташа. Сергей
ей все больше нравился. "Вот такого бы мне тихого, скромного, спокойного мужа!"
- подумала Наташа, вспомнив Ивана, который уехал в отпуск. Он то и был начальником
сельхозотдела, и ее любовником по совместительству.
Иван - полная противоположность Сергею: энергичный, волевой, умеющий
за себя постоять. Уж, он то добьется многого. Красивая и венценосная - Наташа
робела перед Иваном и это было единственным, что мешало ей ответить на его предложение
о браке. Она не любила быть от кого-нибудь зависимой. Все-таки девушка не откуда-нибудь,
а из Львова. А вот Сергею, как видно, придется туго. Уж очень он добр и беспомощен.
"А, вообще, кто знает... Может быть ему повезет!" - подумала Наташа, вглядываясь
в ясные доверчивые глаза.
Приехал председатель. Беседа была стремительной, потому что у него
полно дел. Но за краткие полчаса Наташа успела выведать все, что ей было нужно,
даже кое-что из того, что председатель умалчивал из принципа "всему свое время".
Сергей удивлялся четкой формулировке вопросов, которыми Наташа забрасывала председателя,
и тому, как умело она вела беседу. Все было просто, непринужденно и интересно.
Сергей подумал, что ему еще многому нужно учиться, и учиться серьезно...
Но вот беседа закончилась, и через несколько минут они снова тряслись
в машине по дороге в редакцию. Сегодня же нужно было сдать статью в набор. Дела
совхоза волновали всех. Здесь живут люди, каждый по своему причастные к труду
хлебороба.
Уставшая Наташа прислонилась к спинке сиденья и опять превратилась
в милую красивую девушку. Только сейчас у нее не было сил улыбаться: от жары и
духоты болела голова, гудели уставшие нервы. Сережа очень хотел ей помочь и стал
гладить мягкие светлые волосы, как в детстве маме, когда она иногда плакала.
"Какой же ты все-таки ребенок!" - устало улыбнулась Наташа, но ей
стало немного легче от этой доброй нежности, она положила голову на плечо Сергея
и закрыла глаза. На сетчатке мелькали какие-то цветные беспорядочные картинки,
как в детской мозаике, колосья пшеницы, лица людей. Но нервы успокоились, и голова
перестала болеть, лишь слегка что-то гудело тихо, но не назойливо. Голова лежала
на мягком плече, было легко и хорошо.
Сергей сидел, боясь шелохнуться, чтобы не разбудить Наташу, вдыхал
дурманящий аромат духов, а голова кружилась от блаженства. Рядом с ним было девушка:
нежное красивое создание, которое доверилось ему. На душе было радостно и светло,
как в первый день весны. Сдержаться не было сил, и Сергей поцеловал душистые волосы,
пахнущие фиалкой, гладил тонкую кисть руки и старался не смотреть в глубокий разрез
платья, который открывал при глубоком выдохе пышную высокую грудь девушки. Он
отворачивался, но она притягивала его взгляд. Так все недозволенное влечет ребенка.
А Сергей был в самом расцвете юности ..
Но, к несчастью, они очень быстро приехали, в такие мгновения время
не идет, а летит. Наташа очнулась сама и поднялась: веселая и свежая, как будто
спала вечность, а не полчаса. Сережа радостно смотрел на ее посвежевшее лицо.
Наташа неожиданно для себя смутилась и, пробормотав: "Спасибо", сочно чмокнула
его в загорелую щеку. И засмеялась, увидев блаженную улыбку на лице Сергея. Смеясь,
они дошли до кабинета.
Наташа начала писать статью, а Сергей переделывал заметку о спасении
на водах, которую ему "подкинул" редактор. Работа шла легко и весело, изредка
прерываясь улыбками и долгими взглядами. Им было очень хорошо, просто чудесно.
Они даже забыли, что не обедали. Но разве в такие "исторические" минуты вспоминают
о столь прозаических вещах...
Приближался конец рабочего дня, Наташа дописала статью, и они вышли
из отдела. Пока Наташа относила статью заместителю редактора, Сергей стоял в коридоре,
радостно улыбаясь. Его улыбка была настолько доброй, щедрой, полной света и тепла,
что сотрудники, проходящие мимо, оборачивались и с удивлением обнаруживали, что
сами начинают улыбаться. Улыбка - явление заразительное!
Выбежала от зама Наташа, и они, улыбаясь, пошли домой. Сергей проводил
Наташу до дома. Перед тем, как зайти в подъезд она спросила: "Пойдем завтра
на танцы?". "Я не знаю..." - растерялся Сергей: "Мне нужно
отпроситься у бабушки. Ну, ладно, я скажу, что сотрудники редакции пригласили,
сказав, что жизнь нужно познавать во всех ее проявлениях". Наташа благодарно
улыбнулась и убежала, заметив про себя: "Сообразительный мальчик!".
Сергей шел домой и думал о том, что его отношения с Наташей - не
любовь, но влюбленность, как дань поклонения всему прекрасному. Когда-то его назвали
влюбчивым. Да. Он всей душой откликается на все чудесное, интересное. А без этого
не может жить Поэзия. Она - сплав чувств, которые рождаются при общении с прекрасным
и выливаются в строки полные любви. Сергей чувствовал, что за один день он стал
намного старше и мудрее, что чувства его шире и многограннее. Сергей улыбнулся
и расправил сутулые плечи. Сейчас ему очень хотелось быть красивым, обаятельным
и сильным.
Дома ждала бабушка, усадившая внука за стол, заставленный едой. Какая
бабушка не хотела бы накормить внука так, чтобы он никогда не был голоден! Как
будто можно наесться впрок. Но сердцу человеческому не прикажешь. Пока в нем царит
любовь, пока ему есть о ком заботиться, оно живет...
А для бабушки внук был копией деда, и сейчас, глядя в радостные глаза
внука, она вспоминала мужа, который вот так же: усталый, но счастливый, возвращался
с работы. Вот он - ее Витя - добрый, спокойный, честный, только помолодевший на
сорок лет. Именно таким он был, когда они познакомились в трудные тревожные предвоенные
годы. Она заплакала, а Сережа успокаивал бабушку, не понимая ее слез. Но, чтобы
почувствовать причину, нужно прожить столько же и много повидать.
У Сергея все было впереди. А бабушка думает об одном: "Лишь
бы не было войны! Все остальные беды ничто по сравнению с нею. Это она, через
двадцать лет, убила Витю острием осколка, который все-таки достиг сердца. Будь
ты проклята, война!".
Весь следующий день прошел в ожидании вечерних танцев. В отделе появилась
болтушка Вика: рыжеволосая, быстрая; как пламя, озаряющая всех светом веснушек.
Она не давала покоя ни Сергею, ни Наташе своими бесконечными разговорами и расспросами.
Они могли спокойно вздохнуть только тогда, когда Вика выбегала из комнаты, вспомнив
какую-нибудь новую сплетню, которую нужно было рассказать всем. Иначе это не сплетня.
Где же коллективизм, если то, что знает она, не будут знать все!
В светлые минуты ее отсутствия в комнате образовывалась такая тишина,
что казалось было слышно, как стучат сердца. Сергей и Наташа не вставали . Но
им хватало красноречивых взглядов и счастливых улыбок. Они были ярче оттого, что
каждый ждал улыбку очень долго, всё время ораторских упражнений Вики, которой
нужно было бы положить гальку в рот, но не для шлифовки дикции, а для того, чтобы
хоть на минуту остановить или замедлить этот ниагарский водопад слов. Но это было
очень сложно. И приходилось долго ждать следующего затишья.
Ожидание! Как ты тягостно! Как ты прекрасно! Как мы сердимся, рычим,
когда опаздывают наши возлюбленные. Но зато уж какую улыбку они нам дарят, появившись,
и как мы сразу забываем все свои тревоги и обиды. А может любимые потому и опаздывают,
чтобы мы их сильнее любили и не забывали о них. Ну, что ж. Да, здравствует Ожидание!
Ожидание!
Вот где сила
Вдохновенье рождающих мук !
Сколько б сердце не любило,
Важно, чтобы смыкался круг:
Кратких встреч и долгих разлук;
Долгих встреч и кратких разлук !
В беспокойном ожидании подошел вечер, который принес на своих багровых
крыльях возможность побыть наедине. Успокоив бабушку, что все будет хорошо, что
драться он не будет и вообще станет вести себя тихо и спокойно, Сергей побежал
на танцы, и у входа в парк лицом к лицу столкнулся с Наташей. Они пришли одновременно,
как будто жили по одним часам.
На танцах, как всегда, было душно и тесно. Но это только на руку
свежеиспеченным влюбленным. Они пробрались в середину и, таким образом, скрылись
от любопытных глаз. В толпе, и все же наедине. Другие сообщали о себе топотом,
криками и толчками в спину. Наташа и Сергей, увлеченные друг другом, позволяли
себя беспрепятственно передвигать, и скоро у них осталась только одна возможность
танцевать - медленный танец. И они закружились, не замечая музыки, шума и окружающих
лиц. Для них существовала лишь одна музыка - «лунная соната» радостных взглядов
и свежесть алых цветов - губ. Время исчезло, лишь звучала светлая мелодия о радости
жизни, под которую они плыли в неведомые дали.
Но идиллию прервала драка, без которых не обходятся ни одни танцы.
Она, как обязательный номер программы, словно здесь фигурное катание, и, если
плохо выступишь, тебе поставят низкие баллы. Здесь обычно выступали хорошо, до
неимоверной усталости и потоков пота, а баллы получали самые высокие, обычно по
15 суток.
Сергею и Наташе претили эти "обязательные" штучки, и они
тихо-мирно ушли с танцев. Счастливая пара медленно шла по улице, которая была
безлюдна. Поздним вечером в провинциальных городах тишь и благодать. Разве что
выедет какой-нибудь заплутавший шофер-любитель или перейдет дорогу пьяница-профессионал.
Тогда даже не знаешь, к добру или не к добру. Он вроде бы и человек, но, в то
же время, ходит на четырех "лапах": весь грязный, черный, с облезлой
"шерстью". Разве только не мяукает и не лает, но и это бывает.
Все же остальные, кроме тех, кто на танцах, сидят дома у телевизоров
или в беседке во дворе за картами или домино в теплой дружественной обстановке.
И это здорово! Такая тишь, что даже слышно, как в саду заливается соловей, подпевая
радиоле, на его счастье поющей очень тихо.
А Сергей с Наташей шли, слушая эту чудесную песню, забыв о том, сколько
человек расписывали ее прелести. И хорошо, что не вспомнили - цитаты заглушают
личное восприятие мира. Сергею и Наташе не было дела до чужих мыслей. Они рассказывали
друг другу свои жизни, заново переживая их горести и радости. Сергей открыл перед
Наташей мир своей любви. Не было кощунством то, что он говорил о своем чувстве
и нежности девушке, которая ему нравится, но не может стать судьбой. Ему нужно
было рассказать историю любви, поделиться своими чувствами. И Наташа поняла его.
У нее тоже была такая история. Это удивило Сергея, который думал, что у красивых
все происходит легче и проще, можно сказать: "само-собой".
Наташа рассказала, что ей нравился тихий, спокойный, невзрачный парень
в очках, который ничего не видел, кроме книжек и физического кабинета. "Все
удивлялись," - изливала душу Наташа: "как это я, красавица, королева
школы, влюбилась в обыкновенного парня. Но, в том то и дело, что был он необыкновенным,
странным и удивительно интересным, как все чудаки. И я полюбила... А разве есть
сила способная приказать любви, как мама сыну, что это можно, а вот это - нельзя".
"Все они были за меня спокойны, мол она его за минуту окрутит.
А я перед ним робела. Других на колени ставила по прихоти своей, а к нему пальцем
прикоснуться боялась: "а вдруг рассердится?". Пока я мучилась над вопросом
"как же мне поступить?"», он объяснился в любви такой же, как сам, спокойной
незаметной девочке. Так и закончилась моя первая любовь. Они поженились сразу
после школы, счастливы, второй год ребенку. И знаешь, я за них рада. Ведь, если
бы я увлекла его, стало бы на два счастливых человека меньше. Лишь сейчас я поняла,
что ничего не смогла бы ему дать, кроме своей красоты. А красота для него все
равно, что абсолютный ноль. Даже хуже, потому что он имеет с ним дело в своей
работе и в "нуле" видит больше красоты, чем в женской внешности. А может
быть потому он и счастлив, что защищен своей работой и близорукостью от всех бед.
Пусть он будет счастлив!".
Наташа досказала, когда они уже стояли у ее подъезда. На ресницах
девушки блестели слезы, как росинки на короне цветка. И Сергей выпил их мягко-мягко,
чтобы не расплылась тушь на ресницах. Слезинки были теплыми и солеными, как море
в лунную ночь. А Сергей с Наташей стояли, как в тумане, глядя в маяки глаз. Нервы
не работали. Руки сами мягко обняли плечи и приблизили грудь к груди, лицо к лицу.
Губы нашли друг друга и соединились в долгом страстном поцелуе. Потом Сергей долго
не мог отдышаться, - в первый раз все дается с трудом.
И снова долгие нежные поцелуи, но уже в Наташиной комнате, упругая
пышная грудь в его ладонях, и многое еще, неизведанное и желанное. Но в какой-то
миг Наташа переборола наваждение и не позволила себе отдаться до конца чувственному
порыву наслаждения слиянием двух сердец и двух тел. "Если это произойдет,
в нем погибнут любовь и поэзия! Нет я не имею права калечить его юную душу!"
- решилась она и вырвалась из обольстительных жарких объятий.
Когда они прощались, оба неожиданно подумали, что больше ничего не
будет. Но они подарили друг другу столько новых чувств и ощущений, что их хватит
на долгое время. А если продолжать дальше, они просто потускнеют, как ткань, засиженная
человеком.
Сергей пришел домой в одиннадцать часов. Он очень удивился этому.
Ему казалось, что вечер длился вечность и сейчас уже под утро. Он лег, но долго
не мог уснуть, а когда забылся, на него смотрели любимые серые глаза - глаза Люды.
Две недели практики пролетели быстро. Сергей с Наташей улыбались
друг другу, как люди, услышавшие добрую сказку и сейчас вспоминающие о ней. Они
знали, что никогда не забудут друг друга.
Сергей уезжал домой с еще большим желанием поступать на факультет
журналистики и с еще более взрослой любовью, которая выдержала сложное испытание.