| |
Инженеру по прозвищу «Самоделкин» снился удивительный сон.
Он ясно видел: по полю, густо усеянному помидорами, как небо звездами, едет комбайн. Гусеницы его раздвинуты по ширине грядки. Спелость определяется фотодатчиками. Эластичные «руки» мягко приподнимают куст и, слегка потрясывая его, складывают ничуть не помятые помидоры в возок, которые тянет за собой неутомимый труженик - комбайн.
Это было ночью. А утром, едва ополоснув лицо холодной водой и смыв остатки сна, он одевался во все грязное и шел к автобусу. В нем «Самоделкин», как и все остальные образованные люди, трясся на ухабах разъезженной дороги по пути к отработке тех пяти тысяч рублей, которые затратило на него государство за пять лет учебы в институте.
Помидорное поле, огромное, как море, покоряло, неискушенное красотой природы, сердце горожанина. Хотелось петь! И он пел что-то сумбурное и несуразное. То ли: «миллион, миллион, миллион помидор, каждый день, каждый день видишь ты», то ли «чтоб не падать с ног, пейте только сок».
Когда начинала ныть спина, он разгибался и срывал самый большой и аппетитный помидор. Такие только в передаче «Очевидно-невероятное» можно увидеть через месяц после уборочной страды. А сейчас: ешь, сколько можешь! Только дизентерии берегись, одним уколом не отделаешься.
Но пить охота, и потому потребляет Самоделкин томатный сок в натуральном виде: не разбавленный, свежий, и на его довольном лице отражаются, как в озере, последние лучи осеннего солнца.
А возле консервного завода парятся машины, и из них хлещет на асфальт кровь помидорная. И там, в конце автоколонны, уже алой рекой течет, как перст указующий.
И никому нет дела до Самоделкина, до его улыбчивого лица, разбавленного томатного сока и комбайна, убирающего помидоры в его сумбурном удивительном сне.
|
|