|
Парк культуры имени Горького. Поздняя осень. Сергей сидит на своей излюбленной скамейке, съежившись и спрятав руки в карманы. Холодно. Парк притих, осиротел. Не работает музыкальный фонтан, не звенит листва, не слышно шагов прохожих. Тишина. Природа готовится к зимней спячке. Лишь беспокойный ветер срывает с деревьев влажно-мерзлую листву. Листья неловко срываются с ветки, словно птенец, впервые отправившийся в полет, и, кувыркаясь, падают на мокрую землю, покрытую белесым инеем. Сергей зябко поводит плечами, закуривает сигарету, надеясь согреться дымом. Но курение не помогает. На душе по-прежнему одиноко. Прошел месяц с тех пор, когда он впервые пришел сюда, пытаясь спастись от одиночества. Но в этом больше нет необходимости. Сергей недавно понял, что одними раздумьями делу не поможешь. Нужно было что-то делать. Но как и что, Сергей не знал и сейчас в последний раз пришел в парк, чтобы все вспомнить и принять решение. Но мысли путались; мелькали, словно в калейдоскопе, картины прошлого, не помогая найти выход. Сергей выбросил догоревшую сигарету, устало откинулся на спинку скамейки и осмотрелся вокруг. Все было как обычно: ветер перебирал листву, прислоненную к земле, качал вершины деревьев и сгорбленные грустные ветки, потерявшие своих детей. Но вдруг что-то кольнуло сердце. В этом пустынном парке, в конце осени, среди холода и грусти напротив Сергея на скамейке сидела девушка в красном пальто, и , ничего не замечая вокруг, увлеченно читала книгу. Девушка была обычной, как поздняя осень, что проходила рядом с ними по шуршащим промерзшим листьям, но в ее лице было что-то очень хорошее, доброе и грустное. Сергею почему-то захотелось увидеть глаза незнакомки. Девушка встрепенулась, почувствовав внимательный взгляд Сергея, и осторожно взглянула на него из под рыжей челки. Сергей удивился: сколько тепла, света и грусти в этих карих глазах. Сергей никогда не думал, что свет и грусть могут быть так близки, что эти глаза увлекают в неведомую даль щедрым сиянием солнца, смешанным с грустью дождя. Сердце внезапно пронзила внезапная мысль: « Я уже где-то видел эти грустные добрые глаза. Но где ? На каком перекрестке жизни они повстречались мне ? Может быть в кино или на улице ? Но нет, я, конечно же, заметил бы такие невероятные глаза !». Сергей смотрел слишком пристально. Девушка смутилась и продолжила читать книгу. Но было видно, что сосредоточиться ей не удается, и изредка она поглядывала на Сергея. А Сережа не мог отвести взгляд от незнакомки. Так они разговаривали: молча, робкими взглядами, осторожными, как первое прикосновение к любимой, как первый поцелуй. Сергей хотел подойти, заговорить, но не нашел повода. Девушка закрыла книгу, спрятала ее в сумку, встала и медленно пошла к выходу из парка. Она словно ждала чего-то, но Сергей ничего не почувствовал и остался грустить. Он ушел из парка через час, грустный и задумчивый. Ему не давали покоя прекрасные глаза девушки, светлые и грустные, как солнечный дождь. Ему нужно было понять откуда столько света и доброты в этих грустных глазах. Сергей чувствовал, что разгадка вопроса, раскроет перед ним неведомые дали. Он еще не осознал, что этот взгляд пробудил в нем жажду активной жизни. Размышления привели Сергея на выставку из музея Эль-Прадо (Испания). Он раньше не стал бы стоять пять часов в очереди, чтобы купить билет на выставку. Но наедине с картиной талантливого художника он чувствовал себя, словно в веселой компании среди друзей. Перед некоторыми прекрасными полотнами он мог стоять часами, вживаясь в картину. Тогда он становился действующим лицом картины или соавтором художника. От выставки испанской живописи Сергей ждал многого. Но то, что он увидел, поразило и увлекло его. Огорченный, что у него всего полтора часа времени, Сергей с восхищением внимал рассказам старинных художников. Его удивило, как все-таки эти люди, что смотрят на него с полотен, жившие более пяти веков назад, похожи на нас, нынешних. Но было и что-то особенное, отличающее людей разного времени. Лишь увидев «Карлика» Веласкеса, Сергей подумал, как спокойны лица этих людей, хотя тревога и боль просвечиваются через покров тихой успокоенности. Она, наверное, родилась с веком, в котором они жили. Сергей посмотрел вокруг и увидел, впервые осознав, что люди его века беспокойны даже в спокойном состоянии: какая-то внутренняя нервозность в лицах, особенно в глазах, внимательных, изменчивых, беспокойных. Это атомный век, быстрый, шумный, тревожный наложил на лица своих детей вечную печать. Современный человек живет больше на работе и в дороге, чем дома, в постоянных хлопотах, едва успевая перерабатывать огромный объем информации. Всю жизнь он старается догнать время, но оно убегает, и от этого нервозность и беспокойство. Но это и хорошо: в наше время намного ярче видишь цену каждой минуты быстротечной жизни, каждый растраченный впустую миг стоит очень дорого. Сергей, задумавшись, шел по галерее, углубленный в себя. И вдруг, застыл... В инвалидной коляске неподвижно сидел парализованный юноша. Он застывшим взглядом всматривался в спокойные просветленные черты Христа, поддерживаемого ангелом. Христос близок к смерти, страдания позади и только тихая успокоенность. Неподвижное прозрачное тело и застывшие глаза. А юноша: живое и непосредственное воплощение страданий, строг и суров. Сергей осторожно всматривается в его глаза и вдруг понимает, что этот человек ни о чем не жалеет. Боль мучает его, но не она - самое главное в жизни. Над ним любимая девушка. Она взволнованно читает в глазах любимого самые сокровенные мысли. Ему становится легче, и боль стихает, побежденная Любовью. «Девушка над любимым, словно ангел над Христом,» - в душе Сергея рождаются строки, вырываясь из взволнованной души. Счастье влюбленных, победившее боль, пришло к Сергею волшебной жар-птицей, которую он никак не мог найти. И вот... Сергей ощутил возрождение. Болезнь одиночества уходила прочь, открывая светлую дорогу всепоглощающей доброте и любви. Эта Любовь жила в глазах влюбленных. Так слабые люди порой помогают тем, кто смел и уверен в себе. В людях, терзаемых болью, живет огромная сила сопротивления, которую не победить никаким страданиям. А сейчас их душевная сила и стойкость помогли Сергею найти себя и вырваться из заколдованного круга одиночества. Сергей понял, что в своих бедах был виноват сам. «Я обвинял других людей в том, что они меня не понимают. А сам? Разве старался понять, почему меня не понимают? Откуда эта опустошенность в душе? Именно я создал свое одиночество и винить некого ! Теперь нужно начинать все сначала!» - Сергей пошел домой, задумавшись о том многом, что увидел на выставке. Утром Сергей брился и с удивлением обнаружил, что у него глаза грустные и добрые, словно солнечный дождь. |
|
|